'Twas noontide of summer,
    And mid-time of night;
 And stars, in their orbits,
    Shone pale, thro' the light
 Of the brighter, cold moon,
    'Mid planets her slaves,
 Herself in the Heavens,
    Her beam on the waves.

 Нахлынуло лето,
    И звезды бледны
 И тают в полуночном
    Блеске луны.
 Планеты-рабыни
    Подвластны луне,
 И луч ее стынет
    На белой волне.

      I gazed awhile
      On her cold smile;
 Too cold—too cold for me —
    There pass'd, as a shroud,
    A fleecy cloud,
 And I turned away to thee,
    Proud Evening Star,
    In thy glory afar,
 And dearer thy beam shall be;
    For joy to my heart
    Is the proud part
 Thou bearest in Heaven at night,
    And more I admire
    Thy distant fire,
 Than that colder, lowly light.

    Улыбалась луна,
    Но казалась луна
 Такой ледяной, ледяной.
    И ползли с вышины,
    Словно саван бледны,
 Облака под холодной луной.
    Но взор мой влекли,
    Мерцая вдали,
 Вечерней звезды лучи
    Тонкий свет еле тлел,
    Но душу согрел
 В холодной, лунной ночи,
    И ловил я глазами
    Далекое пламя,
 А не блеск ледяной над волнами.