Take of English earth as much
As either hand may rightly clutch.
In the taking of it breathe
Prayer for all who lie beneath –
Not the great nor well bespoke,
But the mere uncounted folk
Of whose life and death is none
Report or lamentation.
    Lay that earth upon thy heart,
    And thy sickness shall depart!

Ты возьми земли в горсти,      
Сколько сможешь унести,      
Помяни ты тех потом,      
Кто уснул в ней вечным сном,      
Но не рыцарей-дворян,      
А безвестных англичан,      
Чей суровый скорбный путь      
Некому и помянуть.      
   Землю в ладанку сложи,      
   Ближе к сердцу положи. 

It shall sweeten and make whole
Fevered breath and festered soul;
It shall mightily restrain
Over-busy hand and brain;
It shall ease thy mortal strife
’Gainst the immortal woe of life,
Till thyself restored shall prove
By what grace the Heavens do move.

И земля с тебя сведет      
Лихорадки липкий пот,      
Руку сделает сильней,      
Зорче глаз и слух острей,      
Обострит твою борьбу,      
Облегчит твою судьбу.      
Четок для тебя и прост      
Станет ход небесных звезд.

Take of English flowers these –
Spring’s full-facéd primroses,
Summer’s wild wide-hearted rose,
Autumn’s wall-flower of the close,
And, thy darkness to illume,
Winter’s bee-thronged ivy-bloom.
Seek and serve them where they bide
From Candlemas to Christmas-tide.
    For these simples used aright
    Shall restore a failing sight.

Ты сорви с земли родной      
Примулы цветок лесной;      
Летом розу взять изволь,      
Осенью – желтофиоль,      
А зимой – плюща цветок:      
Всякому цветку свой срок.      
Если правильно хранить,      
Если верно применить –      
   Выручат тебя цветы,      
   Лучше видеть станешь ты.

These shall cleanse and purify
Webbed and inward-turning eye;
These shall show thee treasure hid,
Thy familiar fields amid,
At thy threshold, on thy hearth,
Or about thy daily path;
And reveal (which is thy need)
Every man a King indeed!

Пелена исчезнет с глаз,      
И отыщешь ты тотчас      
На знакомом месте клад,      
Спрятанный сто лет назад:      
В поле, иль у входа в дом,      
Или в очаге твоем.      
И поймешь тогда ясней:      
Главный клад – в душе твоей.