|
The Truce of the Bear
Мировая с Медведем
Joseph Rudyard Kipling
Джозеф Редьярд Киплинг
Перевела Ада Ивановна Оношкович-Яцына
Joseph Rudyard Kipling – Джозеф Редьярд Киплинг 30 декабря 1865 года – 18 января 1936 года
The Truce of the Bear (1898) |
Мировая с Медведем |
Yearly, with tent and rifle, our careless white men go
By the Pass called Muttianee, to shoot in the vale below.
Yearly by Muttianee he follows our white men in –
Matun, the old blind beggar, bandaged from brow to chin. |
Ежегодно, схватив винтовки, белые люди идут
Маттианским проходом в долины поохотиться там и тут,
Ежегодно сопровождает беспечных белых людей
Матун, ужасный нищий, забинтованный до бровей. |
Eyeless, noseless, and lipless – toothless, broken of speech,
Seeking a dole at the doorway he mumbles his tale to each;
Over and over the story, ending as he began:
"Make ye no truce with Adam-zad – the Bear that walks like a Man! |
Беззубый, безгубый, безносый, с разбитой речью, без глаз,
Прося у ворот подаянье, бормочет он свой рассказ –
Снова и снова все то же с утра до глубокой тьмы:
«Не заключайте мировой с Медведем, что ходит, как мы». |
"There was a flint in my musket – pricked and primed was the pan,
When I went hunting Adam-zad – the Bear that stands like a Man.
I looked my last on the timber, I looked my last on the snow,
When I went hunting Adam-zad fifty summers ago! |
«Кремень был в моей винтовке, был порох насыпан в ствол,
Когда я шел на медведя, на Адам-зада я шел.
Был последним мой взгляд на деревья, был последним на снег мой взгляд,
Когда я шел на медведя полвека тому назад. |
"I knew his times and his seasons, as he knew mine, that fed
By night in the ripened maizefield and robbed my house of bread.
I knew his strength and cunning, as he knew mine, that crept
At dawn to the crowded goat-pens and plundered while I slept. |
Я знал его время и пору, он – мой; и дерзок, и смел,
Он ночью в маисовом поле мой хлеб преспокойно ел.
Я знал его хитрость и силу, он – мой; и тихонько брал
Овец из моей овчарни, пока я крепко спал. |
"Up from his stony playground – down from his well-digged lair –
Out on the naked ridges ran Adam-zad the Bear –
Groaning, grunting, and roaring, heavy with stolen meals,
Two long marches to northward, and I was at his heels! |
Из каменной пещеры, где гордых сосен ряд,
Тяжелый от обеда, бежал медведь Адам-зад,
Ворча, рыча, бушуя, вдоль голых диких скал.
Два перехода на север – и я его догнал. |
"Two long marches to northward, at the fall of the second night,
I came on mine enemy Adam-zad all panting from his flight.
There was a charge in the musket – pricked and primed was the pan –
My finger crooked on the trigger – when he reared up like a man. |
Два перехода на север – к концу второго дня
Был мной настигнут Адам-зад, бегущий от меня.
Был заряд у меня в винтовке, был курок заране взведен,
Как человек, надо мною внезапно поднялся он. |
"Horrible, hairy, human, with paws like hands in prayer,
Making his supplication rose Adam-zad the Bear!
I looked at the swaying shoulders, at the paunch's swag and swing,
And my heart was touched with pity for the monstrous, pleading thing. |
Лапы сложив на молитву, чудовищен, страшен, космат,
Как будто меня умоляя, стоял медведь Адам-зад.
Я взглянул на тяжелое брюхо, и мне показался теперь
Каким-то ужасно жалким громадный, молящий зверь. |
"Touched witth pity and wonder, I did not fire then...
I have looked no more on women – I have walked no more with men.
Nearer he tottered and nearer, with paws like hands that pray –
From brow to jaw that steel-shod paw, it ripped my face away! |
Чудесной жалостью тронут, не выстрелил я... С тех пор
Я не смотрел на женщин, с друзьями не вел разговор.
Подходил он все ближе и ближе, умоляющ, жалок и стар,
От лба и до подбородка распорол мне лицо удар... |
"Sudden, silent, and savage, searing as flame the blow –
Faceless I fell before his feet, fifty summers ago.
I heard him grunt and chuckle – I heard him pass to his den.
He left me blind to the darkened years and the little mercy of men. |
Внезапно, безмолвно, дико железною лапой смят,
Перед ним я упал, безликий, полвека тому назад.
Я слышал его ворчанье, я слышал хруст ветвей,
Он темным годам оставил меня и жалости людей. |
"Now ye go down in the morning with guns of the newer style,
That load (I have felt) in the middle and range (I have heard) a mile?
Luck to the white man's rifle, that shoots so fast and true,
But – pay, and I lift my bandage and show what the Bear can do!" |
С ружьями новой системы идете вы, господа,
Я щупал, как их заряжают, они попадают всегда.
Удача – винтовкам белых, они приносят смерть,
Заплатите, и я покажу вам, что может сделать Медведь!» |
(Flesh like slag in the furnace, knobbed and withered and grey –
Matun, the old blind beggar, he gives good worth for his pay.)
"Rouse him at noon in the bushes, follow and press him hard –
Not for his ragings and roarings flinch ye from Adam-zad. |
Мясо, как головешка, в морщинах, в шрамах, в узлах –
Матун, ужасный нищий, угощает на совесть и страх.
«Заберитесь в полдень в кустарник, его подымите там, –
Пусть он бушует и злится, идите за ним по пятам! |
"But (pay, and I put back the bandage) this is the time to fear,
When he stands up like a tired man, tottering near and near;
When he stands up as pleading, in wavering, man-brute guise,
When he veils the hate and cunning of his little, swinish eyes; |
(Заплатите – надену повязку.) Наступает страшный миг,
Когда на дыбы он встанет, шатаясь, словно старик,
Когда на дыбы он встанет, человек и зверь зараз,
Когда он прикроет ярость и злобу свинячьих глаз, |
"When he shows as seeking quarter, with paws like hands in prayer
That is the time of peril – the time of the Truce of the Bear!" |
Когда он сложит лапы, с поникшей головой.
Вот это минута смерти, минута Мировой». |
Eyeless, noseless, and lipless, asking a dole at the door,
Matun, the old blind beggar, he tells it o'er and o'er;
Fumbling and feeling the rifles, warming his hands at the flame,
Hearing our careless white men talk of the morrow's game; |
Беззубый, безгубый, безносый, прося прохожих подать,
Матун, ужасный нищий, повторяет все то же опять.
Зажав меж колен винтовки, руки держа над огнем,
Беспечные белые люди заняты завтрашним днем. |
Over and over the story, ending as he began: –
"There is no trnce with Adam-zad, the Bear that looks like a Man!" |
Снова и снова все то же твердит он до поздней тьмы:
«Не заключайте мировой с Медведем, что ходит, как мы». |
Переводчик: Оношкович-Яцына Ада Ивановна
|
|
|