The General ’eard the firin’ on the flank,
  An’ ’e sent a mounted man to bring ’im back
The silly, pushin’ person’s name an’ rank
  ’Oo’d dared to answer Brother Boer’s attack:
For there might ’ave been a serious engagement,
  An’ ’e might ’ave wasted ’alf a dozen men;
So ’e ordered ’im to stop ’is operations round the kopjes,
  An’ ’e told ’im off before the Staff at ten!

Генерал чертыхнулся, заслышав пальбу,
И велел, чтобы выяснил вестовой:
Что за кретин искушает судьбу,
Что за осел принимает бой?
Того и гляди  –  пойдет заваруха,
А там и кокнут кого невзначай!
Чтоб не пер, зараза, поперек приказа,
Он самочинцу влепил нагоняй.

        And it all goes into the laundry,
        But it never comes out in the wash,
        ’Ow we’re sugared about by the old men
        (’Eavy sterned amateur old men!)
        That ’amper an’ ’inder an’ scold men
        For fear o’ Stellenbosch!

        Все шестеренки, да винтики,
        Да разные палки в колеса,  – 
        Начальники наши горды
        (Ох и тяжки у них зады!),
        Но пуще всей чехарды
        Боятся они Стелленбоса!

The General ’ad “produced a great effect,”
  The General ’ad the country cleared – almost;
The General “’ad no reason to expect,”
  And the Boers ’ad us bloomin’ well on toast!
For we might ’ave crossed the drift before the twilight,
  Instead o’ sitting down an’ takin’ root;
But we was not allowed, so the Boojers scooped the crowd,
  To the last survivin’ bandolier an’ boot.

Большую пыль пустил генерал!
Генерал учинил большой разнос!
Генерал «ничего такого не ждал»,
А буры нам натянули нос!
Не сидеть бы нам, как клушам на яйцах,
Мы успели бы брод перейти без потерь  – 
Но чертовы буры, спасая шкуры,
Окопались, и хрен их проймешь теперь!

The General saw the farm’ouse in ’is rear,
  With its stoep so nicely shaded from the sun;
Sez ’e, “I’ll pitch my tabernacle ’ere,”
  An’ ’e kept us muckin’ round till ’e ’ad done.
For ’e might ’ave caught the confluent pneumonia
  From sleepin’ in his gaiters in the dew;
So ’e took a book an’ dozed while the other columns closed
  And De Wet’s commando out an’ trickled through!

Не польстился на ферме спать генерал,
«Мол, буду в стенах чужих, как в тюрьме».            
Но простудиться он не желал  – 
И до ночи мы копались в дерьме.
Покуда мы разбивали лагерь,
Он подремал над книгой слегка,
А во время в это буры де Вета
Просочились сквозь наши войска!

The General saw the mountain-range ahead,
  With their ’elios showin’ saucy on the ’eight,
So ’e ’eld us to the level ground instead,
  An’ telegraphed the Boojers wouldn’t fight.
For ’e might ’ave gone an’ sprayed ’em with a pompom,
  Or ’e might ’ave slung a squadron out to see – 
But’e was n’t takin’ chances in them ’igh an’ ’ostile kranzes – 
  He was markin’ time to earn a K.C.B.

Ведь видел же он, что буры с гор
Нахально глядят на нас в упор,
Но он к подножию нас припер,
Доложив, что любая тревога  –  вздор.
Генерал не желал рисковать разведкой,
Не стал обстреливать горный кряж  – 
Он чуял в кармане орден Бани
И созерцал окрестный пейзаж.

The General got ’is decorations thick
  (The men that backed ’is lies could not complain),
The Staff ’ad D.S.O.’s till we was sick,
  An’ the soldier – ’ad the work to do again!
For ’e might ’ave known the District was an ’otbed,
  Instead of ’andin’ over, upside-down,
To a man ’oo ’ad to fight ’alf a year to put it right,
  While the General went an’ slandered ’im in town!

Он выклянчил орден, но не утих
(Молчали прочие, как в гробу),
Навесив медали на крыс штабных,
Он выехал на солдатском горбу!
Он будто не знал, что кругом холера,
На того, кто стрелял, он свалил вину,
Он тявкал шавкой, грозил отставкой
И на полгода прогадил войну!

        An’ it all went into the laundry,
        But it never came out in the wash.
        We were sugared about by the old men
        (Panicky, perishin’ old men)
        That ’amper an’ ’inder an’ scold men
        For fear o’ Stellenbosch!

        Все шестеренки, да винтики,
        Да разные палки в колеса,
        Начальники наши горды
        И пока что держат бразды  – 
        Но пуще всей чехарды
        Боятся они Стелленбоса!

The General ’eard the firin’ on the flank,
  An’ ’e sent a mounted man to bring ’im back
The silly, pushin’ person’s name an’ rank
  ’Oo’d dared to answer Brother Boer’s attack:
For there might ’ave been a serious engagement,
  An’ ’e might ’ave wasted ’alf a dozen men;
So ’e ordered ’im to stop ’is operations round the kopjes,
  An’ ’e told ’im off before the Staff at ten!

Генерал чертыхнулся, заслышав пальбу,
И велел, чтобы выяснил вестовой:
Что за кретин искушает судьбу?
Что за осел принимает бой?
Того и гляди - пойдет заваруха,
А там и кокнут кого невзначай!
Чтоб не пер, зараза, поперек приказа,
Он самочинцу влепил нагоняй.

        And it all goes into the laundry,
        But it never comes out in the wash,
        ’Ow we’re sugared about by the old men
        (’Eavy sterned amateur old men!)
        That ’amper an’ ’inder an’ scold men
        For fear o’ Stellenbosch!

        Все шестеренки да винтики,
        Да разные палки в колеса, -
        Начальники наши горды
        (Тяжелы же у них зады!),
        Но пуще всей чехарды
        Боятся они Стелленбоса!

The General ’ad “produced a great effect,”
  The General ’ad the country cleared – almost;
The General “’ad no reason to expect,”
  And the Boers ’ad us bloomin’ well on toast!
For we might ’ave crossed the drift before the twilight,
  Instead o’ sitting down an’ takin’ root;
But we was not allowed, so the Boojers scooped the crowd,
  To the last survivin’ bandolier an’ boot.

Большую пыль пустил генерал!
Генерал учинил большой разнос!
Генерал "ничего такого не ждал",
А буры нам натянули нос!
Не сидеть бы нам, как клушам на яйцах,
Мы успели бы брод перейти без потерь -
Но чертовы буры, спасая шкуры,
Смотались, и хрен их проймешь теперь!

The General saw the farm’ouse in ’is rear,
  With its stoep so nicely shaded from the sun;
Sez ’e, “I’ll pitch my tabernacle ’ere,”
  An’ ’e kept us muckin’ round till ’e ’ad done.
For ’e might ’ave caught the confluent pneumonia
  From sleepin’ in his gaiters in the dew;
So ’e took a book an’ dozed while the other columns closed
  And De Wet’s commando out an’ trickled through!

Польстился на ферме спать генерал, -
Приглянулся уж очень дом на холме,
Простудиться, видите ли, не желал,
И до ночи мы копались в дерьме.
Покуда мы разбивали лагерь,
Он подремал над книгой слегка.
А во время в это буры де Вета
Просочились сквозь наши войска!

The General saw the mountain-range ahead,
  With their ’elios showin’ saucy on the ’eight,
So ’e ’eld us to the level ground instead,
  An’ telegraphed the Boojers wouldn’t fight.
For ’e might ’ave gone an’ sprayed ’em with a pompom,
  Or ’e might ’ave slung a squadron out to see – 
But’e was n’t takin’ chances in them ’igh an’ ’ostile kranzes – 
  He was markin’ time to earn a K.C.B.

Ведь видел же он, что буры с гор
Нахально глядят на нас в упор,
Но он к подножию нас припер.
Заявив, что любая тревога - вздор.
Генерал не желал рисковать разведкой,
Не стал обстреливать горный кряж -
Он чуял в кармане Орден Бани
И созерцал окрестный пейзаж.

The General got ’is decorations thick
  (The men that backed ’is lies could not complain),
The Staff ’ad D.S.O.’s till we was sick,
  An’ the soldier – ’ad the work to do again!
For ’e might ’ave known the District was an ’otbed,
  Instead of ’andin’ over, upside-down,
To a man ’oo ’ad to fight ’alf a year to put it right,
  While the General went an’ slandered ’im in town!

Он выклянчил орден, но не утих
(Молчали прочие, как в гробу),
Навесив медали на крыс штабных,
Он выехал на солдатском горбу!
Он будто не знал, что кругом - холера,
На того, кто стрелял, он свалил вину,
Он тявкал шавкой, грозил отставкой
И на полгода прогадил войну!

        An’ it all went into the laundry,
        But it never came out in the wash.
        We were sugared about by the old men
        (Panicky, perishin’ old men)
        That ’amper an’ ’inder an’ scold men
        For fear o’ Stellenbosch!

        Все шестеренки да винтики,
        Да разные палки в колеса, -
        Начальники держат бразды,
        И пока что еще горды -
        Но пуще всей чехарды
        Боятся они Стелленбоса!