"...and will supply details
           to guard the Blood River Bridge."
           District Orders-Lines of Communication, 
           South African War.

        «...и будут дополнительные детали
        по охране моста через Кровавую Реку».
        Приказ по округу: линии коммуникаций.
        Южноафриканская война.

Sudden the desert changes,
  The raw glare softens and clings,
Till the aching Oudtshoorn ranges
  Stand up like the thrones of Kings –

Стремительно над пустыней
  Смягчается резкий свет,
И вихрем изломанных линий
  Возникает горный хребет.

Ramparts of slaughter and peril –
  Blazing, amazing, aglow –
'Twixt the sky-line's belting beryl
  And the wine-dark flats below.

Вдоль горизонта построясь,
  Разрезает кряж-исполин
Небес берилловый пояс
  И черный мускат долин.

Royal the pageant closes,
  Lit by the last of the sun –
Opal and ash-of-roses,
  Cinnamon, umber, and dun.

В небе зажгло светило
  Красок закатных гроздь —
Охра, лазурь, белила,
  Умбра, жженая кость.

The twilight swallows the thicket,
  The starlight reveals the ridge.
The whistle shrills to the picket –
  We are changing guard on the bridge.

Там, над обрывом гранитным,
  Звезды глядят в темноту —
Резкий свисток велит нам
  Сменить караул на мосту.

(Few, forgotten and lonely,
  Where the empty metals shine –
No, not combatants-only
  Details guarding the line.)

(Стой до седьмого пота
  У подножия гор —
Не армия, нет — всего-то
  Сторожевой дозор.)

We slip through the broken panel
  Of fence by the ganger's shed;
We drop to the waterless channel
  And the lean track overhead;

Скользя на кухонных отбросах,
  На банках из-под жратвы,
На выгоревших откосах,
  На жалких пучках травы —

We stumble on refuse of rations,
  The beef and the biscuit-tins;
We take our appointed stations,
  And the endless night begins.

Выбрав путь покороче,
  Мы занимаем пост —
И это начало ночи
  Для стерегущих мост.

We hear the Hottentot herders
  As the sheep click past to the fold –
And the click of the restless girders
  As the steel contracts in the cold –

Мы слышим — овец в корали
  Гонит бушмен-пастух,
И звон остывающей стали
  Ловит наш чуткий слух,

Voices of jackals calling
  And, loud in the hush between,
A morsel of dry earth falling
  From the flanks of the scarred ravine.

Воет шакалья стая;
  Шуршат в песчаной пыли,
С рыхлых откосов слетая,
  Комья сухой земли.

And the solemn firmament marches,
  And the hosts of heaven rise
Framed through the iron arches –
  Banded and barred by the ties,

Звезды в холодных безднах
  Мерцают ночь напролет,
И на сводах арок железных
  Почиет небесный свод.

Till we feel the far track humming,
  And we see her headlight plain,
And we gather and wait her coming –
  The wonderful north-bound train.

Покуда меж дальних склонов
  Не послышится перестук,
Не вспыхнут окна вагонов,
  Связующих север и юг.

(Few, forgotten and lonely,
  Where the white car-windows shine –
No, not combatants-only
  Details guarding the line.)

Нет, не зря ты глаза мозолишь
  Бурам, что пялятся с гор, —
Не армия, нет — всего лишь
  Сторожевой дозор.

Quick, ere the gift escape us!
  Out of the darkness we reach
For a handful of week-old papers
  And a mouthful of human speech.

О радость короткой встречи!
  И тянемся мы на свет,
За глотком человечьей речи,
  За охапкой старых газет.

And the monstrous heaven rejoices,
  And the earth allows again,
Meetings, greetings, and voices
  Of women talking with men.

Радость пройдет так скоро —
  Но дарят нам небеса
Обрывки чужого спора,
  Женские голоса.

So we return to our places,
  As out on the bridge she rolls;
And the darkness covers our faces,
  And the darkness re-enters our souls.

Когда же огней вереница
  Погаснет за склоном холма —
Тьма ложится на лица
  И в сердце вступает тьма.

More than a little lonely	
  Where the lessening tail-lights shine.
No - not combatants - only
  Details guarding the line!

Одиночество и забота —
  Вот и весь разговор.
Не армия, нет — всего-то
  Сторожевой дозор.