"Farewell, Romance!" the Cave-men said;
    "With bone well carved He went away,
Flint arms the ignoble arrowhead,
    And jasper tips the spear to-day.
Changed are the Gods of Hunt and Dance,
And He with these.  Farewell, Romance!"

«Романтика, прощай навек!
С резною костью ты ушла, –
Сказал пещерный человек, –
И бьет теперь кремнем стрела.
Бог Плясок больше не в чести.
Увы, романтика! Прости!»

"Farewell, Romance!" the Lake-folk sighed;
    "We lift the weight of flatling years;
The caverns of the mountain-side
    Hold him who scorns our hutted piers.
Lost hills whereby we dare not dwell,
Guard ye his rest.  Romance, farewell!"

«Ушла! – вздыхал народ озер, –
Теперь мы жизнь влачим с трудом,
Она живет в пещерах гор,
Ей незнаком наш свайный дом,
Холмы, вы сон ее блюсти
Должны, Романтика, прости!»

"Farewell, Romance!" the Soldier spoke;
    "By sleight of sword we may not win,
But scuffle 'mid uncleanly smoke
    Of arquebus and culverin.
Honour is lost, and none may tell
Who paid good blows.  Romance, farewell!"

И мрачно говорил солдат:
«Кто нынче битвы господин?
За нас сражается снаряд
Плюющих дымом кулеврин.
Удар никак не нанести!
Где честь? Романтика, прости!»

"Farewell, Romance!" the Traders cried;
    "Our keels have lain with every sea;
The dull-returning wind and tide
    Heave up the wharf where we would be;
The known and noted breezes swell
Our trudging sails. Romance, farewell!"

И говорил Купец, брезглив:
«Я обошел моря кругом,
Все возвращается прилив,
И каждый ветер мне знаком.
Я знаю все, что ждет в пути
Мой бриг, Романтика, прости!»

"Good-bye, Romance!" the Skipper said;
    "He vanished with the coal we burn.
Our dial marks full-steam ahead,
    Our speed is timed to half a turn.
Sure as the ferried barge we ply
'Twixt port and port.  Romance, good-bye!"

И возмущался Капитан:
«С углем исчезла красота,
Когда идем мы в океан,
Рассчитан каждый взмах винта.
Мы, как паром, из края в край
Идем. Романтика, прощай!»

"Romance!" the season-tickets mourn,
    "He never ran to catch His train,
But passed with coach and guard and horn --
    And left the local -- late again!"
Confound Romance!...  And all unseen
Romance brought up the nine-fifteen.

И злился дачник, возмущен:
«Мы ловим поезд, чуть дыша,
Бывало, ездил почтальон,
Опаздывая, не спеша.
О, черт!» Романтика меж тем
Водила поезд девять-семь.

His hand was on the lever laid,
    His oil-can soothed the worrying cranks,
His whistle waked the snowbound grade,
    His fog-horn cut the reeking Banks;
By dock and deep and mine and mill
The Boy-god reckless laboured still!

Послушен под рукой рычаг,
И смазаны золотники,
И будят насыпь и овраг
Ее тревожные свистки;
Вдоль доков, мельниц, рудника
Ведет умелая рука.

Robed, crowned and throned, He wove His spell,
    Where heart-blood beat or hearth-smoke curled,
With unconsidered miracle,
    Hedged in a backward-gazing world;
Then taught His chosen bard to say:
"Our King was with us -- yesterday!"

Так сеть свою она плела,
Где сердце – кровь и сердце – чад,       
Каким-то чудом заперта
В мир, обернувшийся назад.
И пел певец ее двора:
«Ее мы видели вчера!»