The wrecks dissolve above us; their dust drops down from afar –
Down to the dark, to the utter dark, where the blind white sea-snakes are.
There is no sound, no echo of sound, in the deserts of the deep,
Or the great gray level plains of ooze where the shell-burred cables creep.

Крушенья вершатся над нами; прах медленно падает вниз –
Вниз во мрак, во мрак беспредельный, где змеи слепые сплелись;
Где не слышно ни звука, ни эха, в пустынях придонной тьмы,
По равнинам из серой грязи в кожухах протянулись мы.

Here in the womb of the world – here on the tie-ribs of earth
    Words, and the words of men, flicker and flutter and beat –
Warning, sorrow and gain, salutation and mirth –
    For a Power troubles the Still that has neither voice nor feet.

Здесь, в чреве старого мира – здесь, у Земли прочных пут -
Слова, слова человека, стучат, и скользят, и бегут –
Новости, радость, печали, поздравление или приказ,
Ибо Сила Покой возмутила, не имея ни ног ни глаз.

They have wakened the timeless Things; they have killed their father Time;
    Joining hands in the gloom, a league from the last of the sun.
Hush! Men talk to-day o'er the waste of the ultimate slime,
    And a new Word runs between: whispering, "Let us be one!"

Пробудились бессмертные Твари; повержен отец-Время в ил;
Пожатие рук через бездну, ниже света на много миль.
Тише! Над крайнею хлябью разговоры ведет человек,
Пролетает новое слово: еле слышно – «Мы вместе. Навек!»