She dropped the bar, she shot the bolt, she fed the fire anew
For she heard  a whimper under the  sill  and  a  great grey paw came through.
The fresh flame comforted the hut and shone on the roof-beam,
And the Only Son lay down again and dreamed that he dreamed a dream.
The last ash fell from the withered log with the click of a falling spark,
And the Only Son woke up again, and called across the dark:–
"Now was I born of womankind and laid in a mother's breast?
For I have dreamed of a shaggy hide whereon I went to rest.
And was I born of womankind and laid on a father's arm?
For I have dreamed of clashing teeth that guarded me from harm.

Спустив засов, закрыв замок, она огонь зажгла;
Был слышен за порогом вой, и лапа дверь скребла.
Согрело пламя малый дом, и страх прогнало вон,
Единый Сын заснул, как спал, и вновь увидел сон.
Но, искры выбросив, бревно рассыпалось в золе,
И вновь вскочил Единый Сын, и вопросил во мгле:
"Я женщиной рожден, и грудь рождала детский смех?
Так почему мне снится сон про мягкий серый мех?
Я женщиной рожден, отец ласкал меня рукой?
Так почему во сне клыки мой берегли покой?

And was I born an Only Son and did I play alone?
For I have dreamed of comrades twain that bit me to the bone.
And did I break the barley-cake and steep it in the tyre?
For I have dreamed of a youngling kid new-riven from the byre:
For I  have  dreamed  of a midnight sky  and  a  midnight call to blood 
And red-mouthed shadows racing by, that thrust me from my food.
'Tis an hour yet and an hour yet to the rising of the moon,
But I can see the black roof-tree as plain as it were noon.
'Tis a league and a league to the Lena Falls where the trooping blackbuck go;
But I can hear the little fawn that bleats behind the doe.

Я был единственным всегда у матери моей?
Так почему во сне грызусь я с парочкой друзей?
Я в молоко всегда макал сухой ячменный хлеб?
Мне виделась во сне коза, что не вернется в хлев!
Мне полночь снилась, быстрый бег и алой крови зов,
И пасти алые у тех, что мясо рвут с боков!
Вам надо час, и час еще, восхода ждать луны –
Стропила крыши, словно днем, мне и сейчас видны!
За лигу, две шумит порог, олени бродят там –
Я слышу: блеет сосунок, мать ищет по кустам!

'Tis a league and a league to the Lena Falls where the crop and the upland meet,
But I Can smell the  wet dawn-wind  that wakes  the sprouting wheat.
Unbar the door. I may not bide, but I must out and see 
If those are wolves that wait outside or my own kin to me!"
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

За лигу, две шумит порог, там между гор поля –
Я слышу: пляшет ветерок, пшеницу шевеля!
Открой же дверь, покоя нет – Единый Сын идет
Узнать – то волки ждут меня, иль собственный мой род!"
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

She loosed the bar,  she slid the bolt, she opened the door anon,
And a grey bitch-wolf came out of the dark and fawned on the Only Son!

Подняв засов, убрав замок, открыла дверь опять,
И вот – волчица мчится внутрь, сыночка приласкать!