By the old Moulmein Pagoda, lookin' eastward to the sea,
There's a Burma girl a-settin', and I know she thinks o' me;
For the wind is in the palm-trees, and the temple-bells they say:
"Come you back, you British soldier; come you back to Mandalay!"
       Come you back to Mandalay,
       Where the old Flotilla lay:
       Can't you 'ear their paddles chunkin' from Rangoon to Mandalay?
       On the road to Mandalay,                             
       Where the flyin'-fishes play,
       An' the dawn comes up like thunder outer China 'crost the Bay!

В Моулмейне, возле моря, – в Бирме, чертовой стране, –
Очень славная девчонка крепко сохнет обо мне.
Ветер в пальмах подвывает, колокольный слышен лай:
«Эй, солдатик, возвращайся, возвращайся в Мандалай!»
        Старый наш дырявый флот
        К Мандалаю держит ход:
        Слышь, как чухают колеса – из Рангуна вверх он прет!
        В Мандалае красота,
        Рыб летучих дочерта,
        И громами из Китая рвется в клочья темнота!

'Er petticoat was yaller an' 'er little cap was green,
An' 'er name was Supi-yaw-lat – jes' the same as Theebaw's Queen,
An' I seed her first a-smokin' of a whackin' white cheroot,
An' a-wastin' Christian kisses on an 'eathen idol's foot:
       Bloomin' idol made o'mud –
       Wot they called the Great Gawd Budd –
       Plucky lot she cared for idols when I kissed 'er where she stud!
       On the road to Mandalay...

Имечко у той девчонки – говорится: Супьялат.
Юбка драная, шапчонка и косой зовущий взгляд.
Самосад она смолила – дух такой, что просто страсть,
И все время норовила в ноги идолу упасть.
        Буддой звать того божка, –
        Грязен весь, в цветах башка, –
        В алтаре я девку чмокнул, пусть помолится пока!
        По дороге в Мандалай...

When the mist was on the rice-fields an' the sun was droppin' slow,
She'd git 'er little banjo an' she'd sing "Kulla-lo-lo!"
With 'er arm upon my shoulder an' 'er cheek agin' my cheek
We useter watch the steamers an' the hathis pilin' teak.
       Elephints a-pilin' teak
       In the sludgy, squdgy creek,
       Where the silence 'ung that 'eavy you was 'arf afraid to speak!
       On the road to Mandalay...

Еле-еле над полями провертело солнце мглу,
А она щипала струны и тянула: «Кул-лу-лу!»
Шли – в обнимку и в обжимку, – поглазеть со стороны,
Как на наши пароходы грузят дерево слоны.
        Им что перышко – бревно,
        Сухо, мокро – все равно.
        Тишь кругом стоит такая, что и вякнуть-то грешно.
        По дороге в Мандалай...

But that's all shove be'ind me – long ago an' fur away,
An' there ain't no 'busses runnin' from the Bank to Mandalay;
An' I'm learnin' 'ere in London what the ten-year soldier tells:
"If you've 'eard the East a-callin', you won't never 'eed naught else."
       No! you won't 'eed nothin' else
       But them spicy garlic smells,
       An' the sunshine an' the palm-trees an' the tinkly temple-bells;
       On the road to Mandalay...

Что за годы укатили – не вернуть, как ни крути.
К Мандалаю с Пикадилли нету посуху пути.
Плел мне в Лондоне служивый, отпахавший десять лет:
«Тем, кто побыл на Востоке, уж другой отрады нет».
        Оказалось, вправду так.
        Я влюбился, как дурак,
        В солнце, в пальмы, в дух чесночный, в колокольный перебряк.
        По дороге в Мандалай...

I am sick o' wastin' leather on these gritty pavin'-stones,
An' the blasted Henglish drizzle wakes the fever in my bones;
Tho' I walks with fifty 'ousemaids outer Chelsea to the Strand,
An' they talks a lot o' lovin', but wot do they understand?
       Beefy face an' grubby 'and –
       Law! wot do they understand?
       I've a neater, sweeter maiden in a cleaner, greener land!
       On the road to Mandalay...

Я обшаркал башмаками все булыжные поля,
С моросящего туману кости просят костыля.
И с полсотнею служанок гужевался дотемна.
Про любовь они талдычат, в ней не смысля ни хрена.
        Толстомордые квашни,
        Про любовь твердят они...
        С милой девкою-туземкой их и спьяну не сравни!
        По дороге в Мандалай...

Ship me somewheres east of Suez, where the best is like the worst,
Where there aren't no Ten Commandments an' a man can raise a thirst;
For the temple-bells are callin', an' it's there that I would be –
By the old Moulmein Pagoda, looking lazy at the sea;
       On the road to Mandalay,
       Where the old Flotilla lay,
       With our sick beneath the awnings when we went to Mandalay!
       On the road to Mandalay,
       Where the flyin'-fishes play,
       An' the dawn comes up like thunder outer China 'crost the Bay!

Худо-бедно, да к востоку от Суэца путь далек.
Моисеевы заветы там пьянчугам невдомек.
Голос меди колокольной – вновь зовет меня она
В Моулмейн, что возле моря, где ленивая волна.
        Кличет Мандалай меня,
        Там баркасов толкотня,
        Там дуреет по палаткам в лихорадке солдатня!
        В Мандалае красота,
        Рыб летучих дочерта,
        И громами из Китая рвется в клочья темнота!