'Twas even—the dewy fields were green,
    On every blade the pearls hang;
The Zephyr wanton'd round the bean,
    And bore its fragrant sweets alang:
In ev'ry glen the mavis sang,
    All nature list'ning seem'd the while,
Except where greenwood echoes rang,
    Amang the braes o' Ballochmyle.

Был вечер. Жемчугом росы
Блестели травы в час заката.
Неслась с бобовой полосы
По ветру сладость аромата.
Внимая песенке дрозда,
Кругом долины присмирели,
И только эхо иногда
Звучало в склонах Баллохмэля.

With careless step I onward stray'd,
    My heart rejoic'd in nature's joy,
When, musing in a lonely glade,
    A maiden fair I chanc'd to spy:
Her look was like the morning's eye,
    Her air like nature's vernal smile:
Perfection whisper'd, passing by,
    "Behold the lass o' Ballochmyle!"

Я шел беспечно наугад,
Сам радостью природы светел,
И вдруг в лесной тени мой взгляд
Красотку-девушку заметил.
Как май была она ясна,
Как вешний луч глаза блестели.
Восторг шепнул мне: — Вот она —
Красавица из Баллохмэля.

Fair is the morn in flowery May,
    And sweet is night in autumn mild;
When roving thro' the garden gay,
    Or wand'ring in the lonely wild:
But woman, nature's darling child!
    There all her charms she does compile;
Even there her other works are foil'd
    By the bonie lass o' Ballochmyle.

Как майских утр рассвет хорош,
Как осени мягка прохлада,
Когда один в степи бредешь
Иль выйдешь в мир веселый сада!
Но женщина — природы дар,
Непревзойденный ей доселе:
И все затмила прелесть чар
Красавицы из Баллохмэля.

O, had she been a country maid,
    And I the happy country swain,
Tho' shelter'd in the lowest shed
    That ever rose on Scotland's plain!
Thro' weary winter's wind and rain,
    With joy, with rapture, I would toil;
And nightly to my bosom strain
    The bonie lass o' Ballochmyle.

О, будь крестьянин я простой,
Она ж крестьянкой, мне подружкой,
Я счастлив был бы нищетой
И самой бедною лачужкой!
Зимою, в стужу и дожди,
Трудясь с восторгом дни, недели,
Чтоб ночью прижимать к груди -
Красавицу из Баллохмэля.

Then pride might climb the slipp'ry steep,
    Where frame and honours lofty shine;
And thirst of gold might tempt the deep,
    Or downward seek the Indian mine:
Give me the cot below the pine,
    To tend the flocks or till the soil;
And ev'ry day have joys divine
    With the bonie lass o' Ballochmyle.

И пусть себе кто хочет — тот
Путь скользкий к славе ставит целью,
Пусть жажда золота влечет
К индийской шахты подземелью, —
А мне — пахать, пасти стада,
Чтоб сосны надо мной шумели
И чтоб со мной была всегда
Красавица из Баллохмэля!