Heard ye o' the tree o' France, 
    I watna what's the name o't; 
 Around the tree the patriots dance, 
    Weel Europe kens the fame o't. 
 It stands where ance the Bastile stood, 
    A prison built by kings, man, 
 When Superstition's hellish brood
    Kept France in leading-strings, man.

 Есть дерево в Париже, брат.
    Под сень его густую
 Друзья отечества спешат,
    Победу торжествуя.

 Где нынче у его ствола
    Свободный люд толпится,
 Вчера Бастилия была,
    Всей Франции темница.

 Upo' this tree there grows sic fruit, 
    Its virtues a' can tell, man; 
 It raises man aboon the brute, 
    It maks him ken himsel, man. 
 Gif ance the peasant taste a bit, 
    He's greater than a lord, man, 
 And wi' the beggar shares a mite
    0' a' he can afford, man.

 Из года в год чудесный плод
    На дереве растет, брат.
 Кто съел его, тот сознает,
    Что человек - не скот, брат.

 Его вкусить холопу дай -
    Он станет благородным
 И свой разделит каравай
    С товарищем голодным.

 This fruit is worth a' Afric's wealth, 
    To comfort us 'twas sent, man: 
 To gie the sweetest blush o' health, 
    And mak us a' content, man
 It clears the een, it cheers the heart, 
    Maks high and low gude friends, man; 
 And he wha acts the traitor's part, 
    It to perdition sends, man.

 Дороже клада для меня
    Французский этот плод, брат.
 Он красит щеки в цвет огня,
    Здоровье нам дает, брат.

 Он проясняет мутный взгляд,
    Вливает в мышцы силу.
 Зато предателям он - яд:
    Он сводит их в могилу!

 My blessings aye attend the chiel, 
    Wha pitied Gallia's slaves, man, 
 And staw a branch, spite o' the deil, 
    Frae yont tho western waves, man. 
 Fair Virtue watered it wi' care, 
    And now she sees wi' pride, man, 
 How weel it buds and blossoms there, 
    Its branches spreading wide, man.

 Благословение тому,
    Кто, пожалев народы,
 Впервые в галльскую тюрьму
    Принес росток свободы.

 Поила доблесть в жаркий день
    Заветный тот росток, брат,
 И он свою раскинул сень
    На запад и восток, брат.

 But vicious folk aye hate to see
    The works o' Virtue thrive, man; 
 The courtly vermin's banned the tree, 
    And grat to see it thrive, man; 
 King Loui' thought to cut it down, 
    When it was unco sma', man
 For this the watchman cracked his crown, 
    Cut aff his head and a', man.

 Но юной жизни торжеству
    Грозил порок тлетворный:
 Губил весеннюю листву
    Червяк в парче придворной.

 У деревца хотел Бурбон
    Подрезать корешки, брат.
 За это сам лишился он
    Короны и башки, брат!

 A wicked crew syne, on a time, 
    Did tak a solemn aith, man, 
 It ne'er should flourish to its prime, 
    I wat they pledged their faith, man. 
 Awa they gaed wi' mock parade
    Like beagles hunting game, man, 
 But soon grew weary o' the trade, 
    And wished they'd been at hame, man.

 Тогда поклялся злобный сброд,
    Собранье всех пороков,
 Что деревцо не доживет
    До поздних, зрелых соков.

 Немало гончих собралось
    Со всех концов земли, брат.
 Но злое дело сорвалось -
    Жалели, что пошли, брат!

 For Freedom, standing by the tree, 
    Her sons did loudly ca', man; 
 She sang a sang o' liberty, 
    Which pleased them ane and a', man
 By her inspired, the new-born race
    Soon drew the avenging steel, man; 
 The hirelings ran-her foes gied chase, 
    And banged the despot weel, man.

 Скликает всех своих сынов
    Свобода молодая.
 Они идут на бранный зов,
    Отвагою пылая.

 Новорожденный весь народ
    Встает под звон мечей, брат.
 Бегут наемники вразброд,
    Вся свора палачей, брат.

 Let Britain boast her hardy oak, 
    Her poplar and her pine, man, 
 Auld Britain ance could crack her joke, 
    And o'er her neighbours shine, man
 But seek the forest round and round, 
    And soon 'twill be agreed, man, 
 That sic a tree can not be found
    'Twixt London and the Tweed, man.

 Британский край! Хорош твой дуб,
    Твой стройный тополь - тоже.
 И ты на шутки был не скуп,
    Когда ты был моложе.

 Богатым лесом ты одет -
    И дубом и сосной, брат.
 Но дерева свободы нет
    В твоей семье лесной, брат!

 Without this tree, alake this life
    Is but a vale o' wo, man; 
 A scene o' sorrow mixed wi' strife, 
    Nae real joys we know, man. 
 We labour soon, we labour late, 
    To feed the titled knave, man; 
 And a' the comfort we're to get, 
    Is that ayont the grave, man.

 А без него нам свет не мил
    И горек хлеб голодный.
 Мы выбиваемся из сил
    На борозде бесплодной.

 Питаем мы своим горбом
    Потомственных воров, брат.
 И лишь за гробом отдохнем
    От всех своих трудов, брат.

 Wi' plenty o' sic trees, I trow, 
    The warld would live in peace, man; 
 The sword would help to mak a plough, 
    The din o' war wad cease, man. 
 Like brethren in a common cause, 
    We'd on each other smile, man; 
 And equal rights and equal laws
    Wad gladden every isle, man.

 Но верю я: настанет день, -
    И он не за горами, -
 Когда листвы волшебной сень
    Раскинется над нами.

 Забудут рабство и нужду
    Народы и края, брат,
 И будут люди жить в ладу,
    Как дружная семья, брат!

 Wae worth the loon wha wadna eat
    Sic halesome dainty cheer, man; 
 I'd gie my shoon frae aff my feet, 
    To taste sic fruit, I swear, man. 
 Syne let us pray, auld England may
    Sure plant this far-famed tree, man; 
 And blithe we'll sing, and hail the day
    That gave us liberty, man.