O Meikle thinks my luve o' my beauty,
    And meikle thinks my luve o' my kin;
But little thinks my luve I ken brawlie
    My tocher's the jewel has charms for him.
It's a' for the apple he'll nourish the tree,
    It's a' for the hinny he'll cherish the bee,
My laddie's sae meikle in luve wi' the siller,
    He canna hae luve to spare for me.

Он знает, собой не дурна я,
Он знает, кто наша родня,
Не зная того, что я знаю —
Приданое любо ему, а не я.
На дерево глянет ли — видит лишь плод,
Летит ли пчела — для него это мед;
Живет в его сердце один лишь расчет —
А где он любви для любимой возьмет?

Your proffer o' luve's an airle-penny,
    My tocher's the bargain ye wad buy;
But an ye be crafty, I am cunnin',
    Sae ye wi anither your fortune may try.
Ye're like to the timmer o' yon rotten wood,
    Ye're like to the bark o' yon rotten tree,
Ye'll slip frae me like a knotless thread,
    And ye'll crack your credit wi' mae nor me.

Торгуясь с душою своею,
Деньгами прельстившись, не мной,
Хитер он, да я не глупее —
Пускай попытает он счастья с другой.
Там лесу не будет, где роща сгнила,
По мне он не лучше гнилого ствола:
Худое шитье, коли нить без узла —
Нет, я за него никогда б не пошла!